Боишься - не говори, сказал - не бойся. (с)
Сегодня приснился жуткий сон про то, как мы с мамой поехали куда-то отдыхать, а в итоге это оказалась больница с сумасшедшими врачами-душегубами, которые нас, как и всех остальных пациентов, хотели убить.
Такое ужасное чувство отчаяния и безысходности, когда понимаешь, что не выбраться, не спастись. Что свобода совсем рядом, за окном, но даже если убежишь, тебя поймают и вернут. И еще более жутко оттого, какой чистый и уютный, немного старомодный номер, и как вокруг этого здания тихо и спокойно. Совсем не верится, что это смертельная ловушка. И я даже не пыталась бежать. В итоге каким-то образом я оказалась сначала в холле, где были еще ничего не подозревающие новые посетители, свободно заходящие и выходящие из дверей, а оттуда я попала на улицу. Со страхом открыла дверь, ожидая, что вот-вот попадусь и меня накажут. А потом выбралась наружу. И увидела знакомую, мамину подругу. Она числилась среди персонала и могла свободно передвигаться снаружи, и, видимо, шла домой. Она кивнула мне, что можно идти и не бояться. И я перебежками, вроде как даже босиком или в носках, в любом случае, одетая не по погоде, поковыляла за ней, пересекла дорогу. Я не знала куда идти, и даже не была уверена, что меня не станут искать, но вне стен того здания был хотя бы какой-то шанс спастись, а внутри - никакого, одна обреченность.
Потом я оказалась на катере, в каюте. Провела там ночь, заснув мертвым сном, а наутро оказалось, что, конечно же, меня ищут. И в пункте назначения будет кто-то из сотрудников той больницы. В общем, мне опять грозила опасность. И я решила переодеться, поменять внешность. Оказалось, что вообще я - парень, и для маскировки оделся как девушка. Стюард на катере постучался в дверь, и мне было немного стыдно, что я еще не успела завершить даже натягивать джинсовую миниюбку. А когда он зашел сообщить, что мы прибыли, я посмотрелась в зеркало. На мне был черный длинный парик, глаза сильно накрашены. Какая-то вроде кожаная курточка. В общем, сама на себя не похожа. И пришлось говорить более высоким голосом. В итоге мне удалось пройти незамеченной мимо врачей, которые с кровожадными ухмылками разглядывали каждого выходящего пассажира, но меня не узнали. Короче, спаслась. И проснулась.
К чему, интересно, этот сон? Он поднял запрятанные глубоко эмоции обреченности и отчаяния, тупого, изматывающего ожидания самого худшего, как раз вроде тех, что я испытывала, когда меня очередной раз отправляли в больницу или в санаторий в детстве.
Мама не понимала моих "капризов". Конечно, когда ты взрослый, ты понимаешь, что во-первых, это не навсегда, что ничего особо плохого не случится, что, в конце концов, сможешь сам себя защитить. Но ребенком я воспринимала всё совершенно иначе. Это действительно было глубокое отчаяние. Помню как идешь зимой рано утром по снегу, на улице еще темно, я сонная, и сонливость смешивается со страхом, но мама крепко держит за руку, и никуда ты не денешься. В животе разливается холод, ударяет в голову. Еще какие-то час, полчаса, десять минут - и мама уйдет, оставив меня одну в этом мрачном месте на несколько недель. Больничка, в которую я ходила, действительно была мрачная. Уже не помню ее номер. Но она была огромная. И внутри тоже было пространство, почему-то с темными стенами, наполненное грубыми, недружелюбными детьми, которые меня задирали (возможно, некоторые из них были психически больны, я не знаю). И я ничего не могла сделать. Могла только терпеть и ждать, кончится ли эта пытка или нет.
Конечно, маме не хотелось оставлять меня, разумеется, она видела мой страх, но даже она не могла ничем помочь. Я не сказала бы, что это было чувство, что она бросала меня или что-то такое. Совершенно нет. Она обнимала меня и успокаивала до последней секунды. И всё равно, что бы она ни говорила и ни делала, мне легче не становилось. В голове билось "Еще пара минут и всё..." В детстве время воспринимается совсем иначе. Как и поступки других, их слова, жесты, взгляды.
Уж не знаю почему, но я до какого-то периода доверяла взрослым и другим детям, безбоязненно подходила познакомиться, была общительная и открытая, даже если мамы и папы рядом не было, а потом это куда-то испарилось. В одночасье все стали для меня волками с оскаленными пастями. И до сих пор воспринимаются именно так, пока не докажут обратное.
Удивительно, что травмирующая ситуация - вовсе не обязательно какое-то кошмарное насилие, или грубость или еще что-то. Это может быть - и чаще это именно так - просто увиденное в фильме, мельком зацепленная чья-то чужая эмоция, чье-то неосторожное словцо, сказанное даже не тебе и т.д.. И она, эта ситуация, въедается в сознание, отравляя всё внутри. И чтобы изгнать эту маленькую пакость, необходимо выискивать ее, объяснять, обезвреживать. Точно так же, как всю жизнь можно изменить одним секундным осознанием, озарением, полностью перевернуть своё сознание и качество существования, так и сломать можно одним секундным переживанием. Найти бы еще то место, с которого всё пошло не так...
Раньше меня не особо волновало настроение других, я не ловила выражение их лиц, вычисляя нападут или нет, потому что, видимо, был во мне самой какой-то внутренний источник силы. Он есть у всех, у каждого, но, очевидно, у некоторых, бывает, перестает работать. И потом они ищут любовь и свою ценность в глазах других. Как бы отдают своё счастье в чужие руки. Ну не глупость ли? Поэтому так важно найти и устранить то, что блокирует ощущение своей самоценности. Тогда и претензии к другим уйдут. Меня не любят, на меня не так посмотрели, опять обхамили и обокрали... и т.д Это всё безосновательные претензии, и люди, кстати, отлично эти претензии чувствуют, даже если ничего не говоришь и даже не смотришь на них.
Такое ужасное чувство отчаяния и безысходности, когда понимаешь, что не выбраться, не спастись. Что свобода совсем рядом, за окном, но даже если убежишь, тебя поймают и вернут. И еще более жутко оттого, какой чистый и уютный, немного старомодный номер, и как вокруг этого здания тихо и спокойно. Совсем не верится, что это смертельная ловушка. И я даже не пыталась бежать. В итоге каким-то образом я оказалась сначала в холле, где были еще ничего не подозревающие новые посетители, свободно заходящие и выходящие из дверей, а оттуда я попала на улицу. Со страхом открыла дверь, ожидая, что вот-вот попадусь и меня накажут. А потом выбралась наружу. И увидела знакомую, мамину подругу. Она числилась среди персонала и могла свободно передвигаться снаружи, и, видимо, шла домой. Она кивнула мне, что можно идти и не бояться. И я перебежками, вроде как даже босиком или в носках, в любом случае, одетая не по погоде, поковыляла за ней, пересекла дорогу. Я не знала куда идти, и даже не была уверена, что меня не станут искать, но вне стен того здания был хотя бы какой-то шанс спастись, а внутри - никакого, одна обреченность.
Потом я оказалась на катере, в каюте. Провела там ночь, заснув мертвым сном, а наутро оказалось, что, конечно же, меня ищут. И в пункте назначения будет кто-то из сотрудников той больницы. В общем, мне опять грозила опасность. И я решила переодеться, поменять внешность. Оказалось, что вообще я - парень, и для маскировки оделся как девушка. Стюард на катере постучался в дверь, и мне было немного стыдно, что я еще не успела завершить даже натягивать джинсовую миниюбку. А когда он зашел сообщить, что мы прибыли, я посмотрелась в зеркало. На мне был черный длинный парик, глаза сильно накрашены. Какая-то вроде кожаная курточка. В общем, сама на себя не похожа. И пришлось говорить более высоким голосом. В итоге мне удалось пройти незамеченной мимо врачей, которые с кровожадными ухмылками разглядывали каждого выходящего пассажира, но меня не узнали. Короче, спаслась. И проснулась.
К чему, интересно, этот сон? Он поднял запрятанные глубоко эмоции обреченности и отчаяния, тупого, изматывающего ожидания самого худшего, как раз вроде тех, что я испытывала, когда меня очередной раз отправляли в больницу или в санаторий в детстве.
Мама не понимала моих "капризов". Конечно, когда ты взрослый, ты понимаешь, что во-первых, это не навсегда, что ничего особо плохого не случится, что, в конце концов, сможешь сам себя защитить. Но ребенком я воспринимала всё совершенно иначе. Это действительно было глубокое отчаяние. Помню как идешь зимой рано утром по снегу, на улице еще темно, я сонная, и сонливость смешивается со страхом, но мама крепко держит за руку, и никуда ты не денешься. В животе разливается холод, ударяет в голову. Еще какие-то час, полчаса, десять минут - и мама уйдет, оставив меня одну в этом мрачном месте на несколько недель. Больничка, в которую я ходила, действительно была мрачная. Уже не помню ее номер. Но она была огромная. И внутри тоже было пространство, почему-то с темными стенами, наполненное грубыми, недружелюбными детьми, которые меня задирали (возможно, некоторые из них были психически больны, я не знаю). И я ничего не могла сделать. Могла только терпеть и ждать, кончится ли эта пытка или нет.
Конечно, маме не хотелось оставлять меня, разумеется, она видела мой страх, но даже она не могла ничем помочь. Я не сказала бы, что это было чувство, что она бросала меня или что-то такое. Совершенно нет. Она обнимала меня и успокаивала до последней секунды. И всё равно, что бы она ни говорила и ни делала, мне легче не становилось. В голове билось "Еще пара минут и всё..." В детстве время воспринимается совсем иначе. Как и поступки других, их слова, жесты, взгляды.
Уж не знаю почему, но я до какого-то периода доверяла взрослым и другим детям, безбоязненно подходила познакомиться, была общительная и открытая, даже если мамы и папы рядом не было, а потом это куда-то испарилось. В одночасье все стали для меня волками с оскаленными пастями. И до сих пор воспринимаются именно так, пока не докажут обратное.
Удивительно, что травмирующая ситуация - вовсе не обязательно какое-то кошмарное насилие, или грубость или еще что-то. Это может быть - и чаще это именно так - просто увиденное в фильме, мельком зацепленная чья-то чужая эмоция, чье-то неосторожное словцо, сказанное даже не тебе и т.д.. И она, эта ситуация, въедается в сознание, отравляя всё внутри. И чтобы изгнать эту маленькую пакость, необходимо выискивать ее, объяснять, обезвреживать. Точно так же, как всю жизнь можно изменить одним секундным осознанием, озарением, полностью перевернуть своё сознание и качество существования, так и сломать можно одним секундным переживанием. Найти бы еще то место, с которого всё пошло не так...
Раньше меня не особо волновало настроение других, я не ловила выражение их лиц, вычисляя нападут или нет, потому что, видимо, был во мне самой какой-то внутренний источник силы. Он есть у всех, у каждого, но, очевидно, у некоторых, бывает, перестает работать. И потом они ищут любовь и свою ценность в глазах других. Как бы отдают своё счастье в чужие руки. Ну не глупость ли? Поэтому так важно найти и устранить то, что блокирует ощущение своей самоценности. Тогда и претензии к другим уйдут. Меня не любят, на меня не так посмотрели, опять обхамили и обокрали... и т.д Это всё безосновательные претензии, и люди, кстати, отлично эти претензии чувствуют, даже если ничего не говоришь и даже не смотришь на них.