Боишься - не говори, сказал - не бойся. (с)
Продолжаю смотреть "Criminal Minds". Второй сезон скачала в дерьмовом качестве, и идет без особого энтузиазма - всё-таки красивая, качественная, даже можно сказать ЧС-ная оберточка мне очень и очень важна. Третий буду качать в HD.
Смотрю уже не из-за Рида. Его странные движения и странная же роль ходячей энциклопедии уже достали. Всё еще милашка, но такое ощущение, что уже хватит - сколько, блин, можно восхищаться его скорочтением и выпячивать его странность? Он когда-нибудь эволюционирует?
Больше всего привлекает Хотчнер. Вяло пыталась его типировать. Строгие костюмчики и идеальная, вылизанная внешность, статусность в каждом движении, и в обращении с подчиненными обнаруживают нехилую ЧС. Но ощущение от него, как от виктима. Почему-то. Такой угнетенный виктим, ждущий своего агрессора, который его разбудит. Конечно, это обманчивое ощущение. Еще Хотч напоминает мне Джереми Айронса в "Венецианском купце" и Билла из "True Blood", а их, кажется, типировали в Штиров.
Если брать с точки зрения меня, как Есенина (что уже неоспоримо), то Аарон меня очень пугает. Рядом с агрессорами очень спокойно, от них не ожидаешь каких-то вывертов в поведении. Если они хотят проявить ЧС, они проявляют ее без проблем, безо всякой излишней затаенной мести. А здесь словно бомба замедленного действия. Хотчнер выглядит настолько подавленным, задушенным, уставшим (в частности, этой своей виной перед семьей - хотя его вины тут не вижу, но это другая тема), что глядишь - вот-вот он взорвется, устроит всем кирдык или навредит делу, как Эл.
Но вообще, он - Максим Горький. Преданный делу и системе (базовая БЛ), требующий абсолютной ясности во всем, что касается дела (серия, где Моргана обвинили в убийстве) (болевая ЧИ), стремящийся не проколоться по этике отношений - проблемы с женой, и разговоры "по душам" с Эл. А еще он очень грамотно опекает Рида, который Есенин, без сомнения. Штир бы давно плюнул и выгнал того с работы.
А с психически больным виктимом я его попутала потому, что у Хотча было не слишком радостное детство - как известно, отец лупил его и издевался над ним. Теперь каждое его дело - а они все связаны с насилием - резонирует с его воспоминаниями. Вот откуда его постоянная подавленность.
Смотрю уже не из-за Рида. Его странные движения и странная же роль ходячей энциклопедии уже достали. Всё еще милашка, но такое ощущение, что уже хватит - сколько, блин, можно восхищаться его скорочтением и выпячивать его странность? Он когда-нибудь эволюционирует?
Больше всего привлекает Хотчнер. Вяло пыталась его типировать. Строгие костюмчики и идеальная, вылизанная внешность, статусность в каждом движении, и в обращении с подчиненными обнаруживают нехилую ЧС. Но ощущение от него, как от виктима. Почему-то. Такой угнетенный виктим, ждущий своего агрессора, который его разбудит. Конечно, это обманчивое ощущение. Еще Хотч напоминает мне Джереми Айронса в "Венецианском купце" и Билла из "True Blood", а их, кажется, типировали в Штиров.
Если брать с точки зрения меня, как Есенина (что уже неоспоримо), то Аарон меня очень пугает. Рядом с агрессорами очень спокойно, от них не ожидаешь каких-то вывертов в поведении. Если они хотят проявить ЧС, они проявляют ее без проблем, безо всякой излишней затаенной мести. А здесь словно бомба замедленного действия. Хотчнер выглядит настолько подавленным, задушенным, уставшим (в частности, этой своей виной перед семьей - хотя его вины тут не вижу, но это другая тема), что глядишь - вот-вот он взорвется, устроит всем кирдык или навредит делу, как Эл.
Но вообще, он - Максим Горький. Преданный делу и системе (базовая БЛ), требующий абсолютной ясности во всем, что касается дела (серия, где Моргана обвинили в убийстве) (болевая ЧИ), стремящийся не проколоться по этике отношений - проблемы с женой, и разговоры "по душам" с Эл. А еще он очень грамотно опекает Рида, который Есенин, без сомнения. Штир бы давно плюнул и выгнал того с работы.
А с психически больным виктимом я его попутала потому, что у Хотча было не слишком радостное детство - как известно, отец лупил его и издевался над ним. Теперь каждое его дело - а они все связаны с насилием - резонирует с его воспоминаниями. Вот откуда его постоянная подавленность.